Розлин раскрыла папку с колониальной печатью. На официальных листах с обрезанными углами значилось недвусмысленное:

27/С9/9Р23

Мисс Лоре Розлин,
Президенту Колоний

Лора,

Для меня было честью и привилегией служить и работать с Вами в качестве Командующего крейсером Галактикой и Адмирала Колониального флота в эти трудные времена.

Я прошу прощения за недонесение до Вас истинной правды о миссии «Валькирия». Мои действия и решения в течение этого времени ложатся тяжелым бременем на мое сердце на протяжении последних трех лет. Недавнее прибытие лейтенанта Новачека и рассказ о его захвате и пленении сайлонами подтвердили то, что я не могу больше отрицать это даже самому себе. Мое нарушение Договора о перемирии во время этой миссии непосредственно привело к разрушительному нападению сайлонов на наши Колонии. Я больше не могу с чистой совестью продолжать службу.

Таким образом, я, Адмирал Вильям Адама, запрашиваю отставку, вступающую в силу с 27/С9/9Р23.

Я назначаю майора Ли Адаму своим преемником в качестве Командующего Колониальным флотом.

С уважением,
Вильям Адама


– Это что? Прошение об отставке. Ты издеваешься?
Адама, тяжело отмеривая каждое слово, начал:
– Как я уже говорил, нельзя скрыться от содеянного. Я не вижу иного выхода из этой ситуации. Возможно, время пришло, Лора…
– Сядь.
Адама послушно опустился в кресло. Каждая секунда происходящего была как тяжелая гиря в груди.
– Ты невыразимо наивен.
– Наивен, – глаза Адамы блестели.
– Тебе в голову не приходило, что адмиралтейство послало тебя спровоцировать необходимую им войну? Наивно – это думать, что у худших трагедий есть простое объяснение. Потому что простые объяснения дают иллюзию власти, которой нет. Мы знаем, почему сайлоны напали на нас, и это отнюдь не из-за того случая. Боги, мы столько сделали хорошего и плохого за эти 40 лет перемирия, чтобы заслужить нападение…
Он уже любил эти ее лекции. Любил, когда они оставались наедине и она говорила что-то такое, что меняло всё. Знал, что она всегда скажет нечто подобное. В любой момент, что бы ни случилось.
– Но надо что-то со всем этим делать.
– Да, и вот мое предложение, – она протянула входной билет, на котором он с удивлением прочел: «Торжественная церемония награждения Адмирала Вильяма Адамы почетной медалью за 45-летнюю службу и выдающиеся достижения в Колониальном флоте».
– Я это придумала до твоей отставки, так что… Это я и хочу предложить. Ты хочешь наказания за то что ты, по-твоему, совершил? – Тогда вместо отставки, может, встанешь и выйдешь отсюда – а потом мы увидимся завтра вечером в левом ангаре на церемонии и я приколю тебе долбаную медаль на грудь.
– Не могу.
– А это не для тебя. Это для них. Встань там, поприветствуй флот и покажи им того, кого они ждут – героя. Это и будет твое наказание, и пусть тебе будет противно, – Лора лукаво улыбнулась, довольная собой, и подперла подбородок своей изящной тонкой рукой.
Так они смотрели друг на друга какое-то время, забыв обо всем, а потом разошлись по каютам.