За время сайлонской оккупации Адама совсем затвердел и оброс.
Жива ли она? Эта мысль жгла его где-то очень глубоко внутри. Она ведь была права. И пожертвовала собой ради его упрямой морали и чертовых демократических ценностей, которые в итоге обернулись чем? Сама мысль была невыносима. Он здесь. Они там. Умирают в плену. Он не знал, остался ли жив кто-нибудь из любимых людей. Сол. Кара. Шеф. Эти и многие другие лица каждый день возникали перед его глазами.
Ли изо всех сил умолял его не совершать неизбежного. Не отправлять остатки свободного флота сайлонам на расстрел. В порыве ужаса он использовал последний аргумент:
– Ты помнишь что сказала Розлин?!
Он остановился. Розлин. Это слово резануло все у него внутри. Хорошо, что он не назвал ее имени. Так ведь Ли и не мог называть ее по имени. Это хорошо.
– Наша первоочередная задача – выживание человечества, – напомнил Ли.
Они помолчали. Выживание человечества… Розлин. Первоочередная задача.
– Ты прав, сын. Тебе стоит начать планировать поиски Земли на Пегасе с гражданским флотом. А я возвращаюсь.